События Великой Отечественной войны продолжают вызывать интерес у отечественных и зарубежных исследователей. Нередко это связано со стремлением переосмыслить и даже пересмотреть собственную историю. Высказываются диаметрально противоположные взгляды на, казалось бы, уже доказанные факты. В погоне за сенсациями ряд авторов не затрудняет себя проверкой тех данных, которые приводят в своих публикациях. Порой не понятно, откуда вообще они черпают приведенные ими сведения. Не в последнюю очередь это касается вопроса о людских потерях на советско-германском фронте. Характерной тенденцией стало стремление преуменьшать потери противника и приумножать потери советских Вооруженных Сил. Опасность такого подхода заключается в том, что подобные материалы оказывают отрицательное влияние на подрастающее поколение, формируя у него искаженное представление о подвиге советского народа. Задача историка состоит, прежде всего, в правдивом освещении событий того периода.
Сложность предлагаемого статистического исследования состоит еще и в том, что даже в период войны официальные сведения о боевых потерях Красной Армии часто менялись. Так, к концу 1941 г. считалось, что потери убитыми составляли до 400 тыс. человек, пропавшими без вести — около 380 тыс. человек, а ранеными — чуть более 1 млн человек. Это не соответствовало действительности не в силу того, что руководство страны стремилось замалчивать эти факты, а по причине отсутствия полной информации. После войны в западной литературе стали появляться различные оценки безвозвратных потерь военнослужащих и гражданского населения стран — участниц Второй мировой войны. Их амплитуда колебалась от 22–23 млн до 60 млн человек.
Вероломное вторжение огромной армии вермахта на территорию СССР, его внезапные рассекающие удары по советским войскам, не приведенным в боевую готовность, нарушили связь и управление, привели к тому, что войсковым штабам порой было не до учета потерь. Плохо организованный в этих условиях сбор донесений, а нередко отсутствие какой-либо возможности доносить о наличии и расходе личного состава не позволяли точно определить истинное состояние дел в войсках фронта. Части и соединения, попавшие в окружение, представлять информацию о своем положении не имели возможности. Вместе с тем, следует отметить, что в годы войны практика преуменьшения потерь (это не было массовым явлением) в определенной степени была оправданной: на фронте и в тылу необходимо было поднять моральный дух, укрепить веру людей в неизбежность разгрома врага. Кроме того, ни одна из воюющих сторон не будет в ходе войны раскрывать свои подлинные потери, да и в боевой обстановке четкий учет погибших является достаточно затруднительным.
За последние годы, наряду с научной, появилась альтернативная литература, преследующая различные политические цели. Данные в оценках потерь на страницах этих изданий сильно отличаются. Ряд современных псевдоисториков, помимо цифр, указывают на причины потерь той и другой стороны, вновь отдавая предпочтение противнику. В этой связи указывается на «нецелесообразность» Победы, которая не стоила той цены, которая была за нее заплачена. Продолжаются попытки обосновать версию о том, что СССР был совершенно не готов к отражению фашистской агрессии, что его победы над Германией объясняются «чистой случайностью». По-существу, все 27 млн граждан, погибших в 1941–1945 гг., зачисляются в боевые потери РККА, а число погибших в стране доводится до 43 млн. Одновременно Советский Союз изображается главным виновником войны, якобы первым сосредоточившим на западной границе мощную группировку для наступления на Германию, чем и спровоцировал упреждающий удар с ее стороны. Следует подчеркнуть, что эти утверждения далеки от истины и не отражают объективную реальность. Исторические факты и документы полностью опровергают эти суждения. Возникает правомерный вопрос: кому выгодно фальсифицировать собственную историю? Вероятно, не последнюю роль имеет заказной характер подобных публикаций со стороны в целях разложения российского общества изнутри и стремления очернить собственное прошлое в глазах молодого поколения.
Налицо явное нежелание авторов исследовать архивные документы. Многие из них идут по легкому пути, используя в своих работах ранее публиковавшиеся данные, в основном из иностранной литературы, без должной проверки и анализа. Все это показывает, что данные о людских потерях в минувшей войне, публикуемые в зарубежной печати, следует тщательно проверять, а подчас и игнорировать. Но нельзя не констатировать и тот факт, что отечественные псевдоисследователи идут даже дальше своих западных коллег, увеличивая людские потери в войне не на один порядок, подкрепляя свои суждения наличием якобы вновь обнаруженных документов.
Для сравнения можно привести данные западных исследователей по вопросам военного ущерба во Второй мировой войне относительно Германии. Из них следует, что безвозвратные людские потери фашистской Германии на советско-германском фронте составили около 7 млн человек (включая Австрию, Люксембург, Эльзас, Лотарингию, судетских немцев, добровольные формирования из других государств) и ее союзников (Венгрии, Италии, Румынии и Финляндии) – более 1,7 млн человек. Таким образом, с учетом потерь союзников Германии, соотношение потерь на советско-германском фронте следует оценивать как 1,2–1,3:1 в пользу немцев. При этом следует учитывать, что основные военные потери СССР приходятся на период 1941–1942 гг. Начиная с 1943 г. потери советских войск сопоставимы с немецкими. Таким образом, людские военные потери Германии и ее союзников, воевавших в Европе против СССР, были велики и в значительной мере предопределили полный разгром и капитуляцию их вооруженных сил. Только безвозвратные потери составили более 8,5 млн человек. Общие же людские потери вооруженных сил Германии во Второй мировой войне составляют более 13,5 млн человек, или 75% от числа мобилизованных и 46% от всего мужского населения Германии.
Данные по количеству людских потерь Красной Армии на протяжении времени неоднократно менялись. До 1960-х гг. численность безвозвратных потерь оценивалась в 7 млн человек, впоследствии была признана цифра 20 млн человек. Начиная с 1990-х гг., когда война стала в корне пересматриваться и даже искажаться, цифры стали неуклонно возрастать. Появилось огромное количество публикаций, посвященных людским потерям СССР в годы войны. Оказалось, что диапазон введенных в оборот данных весьма значителен – от 26–27 млн до 50 млн погибших. Авторов подобных публикаций не смущает тот факт, что приводимые ими цифры о числе безвозвратных потерь Красной Армии намного превышают не только общее количество служивших в армии и на флоте за все годы войны, но и численность трудоспособного населения СССР на начальный период войны.
Вместе с тем, списочная численность кадрового состава Красной Армии по состоянию на 22 июня 1941 г. составляла 4,7 млн человек. Кроме того, около 75 тыс. военнослужащих проходили службу в ряде формирований гражданских ведомств. С учетом этого контингента предвоенная численность кадра армии и флота (без пограничных войск и наркомата внутренних дел) составляла чуть более 4,7 млн человек. В целом, за весь период войны в ряды Вооруженных Сил было призвано около 32 млн человек. К июню 1945 г. в Красной Армии и на флоте насчитывалось 11,5 млн человек.
Бытующие в современной российской публицистике многочисленные спекуляции, посвященные проблеме людских потерь в войне, в большинстве своем сводятся к обличению промахов высшего военно-политического руководства, некомпетентности и, в конечном счете, к признанию безусловного превосходства противника (германских вооруженных сил) над Красной Армией, как в военно-техническом отношении, так и в сфере военного искусства. Решающим фактором, обеспечившим победу Вооруженных Сил СССР в войне, признается количественное превосходство над врагом в людских ресурсах, позволившее «завалить Европу трупами и залить ее кровью наших солдат» и таким образом добиться победного исхода войны. Отстаивающие подобную позицию историки, как правило, пренебрегают всей полнотой информации по исследуемой проблеме, используют избирательно, а, следовательно, тенденциозно количественные показатели и качественные характеристики вооруженных сил сторон, не гнушаясь при этом манипулированием цифрами и фактами.
Цена победы в войне определяется не в последнюю очередь тем, что СССР не только принял на себя главный удар фашистской Германии и ее сателлитов, но и выдержал основную тяжесть борьбы с ними. Дорого обошлась ему и задержка с открытием второго фронта в Европе. Наряду с объективными причинами, она также была вызвана политическими расчетами лидеров западных держав и их стремлением к сохранению собственных людских ресурсов. Что касается народов СССР в целом, то они сознательно шли на большие жертвы, поскольку вопрос стоял о существовании самого государства.
В ряду причин, обусловивших размеры потерь наших войск, прежде всего выступают объективные факторы: обеспеченность фронтов материальными средствами, в первую очередь боеприпасами и горючим; степень тщательности подготовки операций, качество боевой выучки личного состава, уровень руководства войсками во всех звеньях — от Ставки ВГК до тактического звена. Так, в обстановке тяжелейших экономических трудностей, которые переживала страна в 1941–1942 гг., наступательные операции предпринимались без достаточного материального обеспечения, что неминуемо вело к большим потерям. Это положение было ликвидировано лишь ко второму периоду войны.
Кроме того, не вызывает сомнения, что число погибших в ходе боев на различных фронтах, при взятии и освобождении городов не в последнюю очередь зависело как от выучки солдата, так и от военного опыта и знаний командиров и начальников всех степеней, а также от обеспеченности частей военной техникой, оружием и боеприпасами. Недостаток опытных командиров, не укомплектованность и слабая слаженность воинских формирований также были причинами больших потерь. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что к началу войны немецкая армия, приобретшая большой боевой опыт в Европе, считалась сильнейшей в мире.
Для формирования объективного представления о цене победы недостаточно учитывать общие данные о потерях вооруженных сил. Статистика говорит, что самые большие потери советских войск приходятся на период с 22 июня 1941-го по 18 ноября 1942 г. – самый тяжелый за всю войну: в ходе приграничных сражений, при отступлении, окружении и т.д. Но хотя вермахт имел в ту пору несомненные преимущества в военной технике, оружии, боевом опыте и маневренности, Красная Армия даже в столь тяжелых условиях наносила противнику ощутимые контрудары. Ожесточенность боев, сражений и операций, высокая техническая оснащенность армий воюющих государств, огневая мощь и разрушительные свойства оружия — это также причины больших потерь. Каждые сутки на советско-германском фронте выбывали из строя в среднем 30 тыс. человек, в том числе безвозвратно — около 8 тыс.
Основную массу составляли потери среди военнослужащих, включая убитых на поле боя или в прифронтовых районах (например, от бомбежек), умерших от ран и болезней, а также попавших в плен и погибших в плену от полученных ранее ран, от голода и болезней, а также застреленных «при попытке к бегству», истребленных в лагерях во время «селекций» и т.д. Общее количество наших военнослужащих, оказавшихся в плену, определить точно достаточно сложно, но косвенно можно сослаться на данные вермахта по состоянию на 1 мая 1944 г., согласно которым эта цифра достигает около 6 млн человек. Представляется, что она несколько завышена и субъективна. Вместе с тем, почти все они попали в плен в течение 1941-1942 гг., когда немецкие войска рвались на Восток и неоднократно окружали несколько наших армий. По немецким данным, по состоянию на 1 декабря 1941 г., было взято в плен 3,8 млн советских солдат и офицеров. Еще большее число – 3,9 млн человек было названо по состоянию на 19 февраля 1942 г. В данном случае нельзя не отметить, что кроме военнослужащих, немцами учитывались и гражданские лица, захваченные в районе боевых действий, личный состав спецформирований различных гражданских ведомств (путей сообщения, морского и речного флотов, оборонительного строительства, гражданской авиации, связи, здравоохранения).
С сожалением приходится констатировать, что ряд современных отечественных исследователей охотно принимают немецкие статистические данные, не утруждая себя не только проверкой этих данных, но и не используют советские источники. Вместе с тем, нельзя не отметить, что пропавшие без вести и попавшие в плен действительно составили значительную часть безвозвратных потерь – почти 40% по официальным данным (с учетом неучтенных потерь первых месяцев войны), и смертность пленных была особенно высока на территории рейха (до половины учтенного состава).
Достаточно крупные потери несли войска Красной Армии и при прорыве хорошо подготовленной обороны противника, однако в сравнении с первыми годами войны, они были значительно меньшими. При этом надо учесть, что в последние два года войны Красная Армия вела сражения не только за свою страну, но и в целях освобождения от противника народов других стран. За пределами границ СССР погибло более 1 млн советских солдат. А всего за этот освободительный период общие потери, как безвозвратные, так и санитарные, составили около 4 млн человек.
Следует также выделить еще одну причину больших потерь Красной Армии. Нередки были случаи, что войска, утратившие наступательные возможности, по приказу свыше вынуждены были продолжать операцию. При таких обстоятельствах погибало неоправданное количество человек. Вне сомнения, в ходе стратегических наступательных операций достигались крупные военно-политические цели, им был присущ значительный пространственный размах, они тщательно готовились и проводились под руководством Ставки ВГК с привлечением значительных сил и средств. Однако не всегда эти потери были оправданы, будучи подчас приурочены по плану к какой-либо годовщине (например, Великая Октябрьская Социалистическая революция — 7 ноября). Положение стало кардинально меняться с конца 1942 г. — начала 1943 г., когда военное искусство советских Вооруженных Сил поднялось на значительную высоту. По сути, Красная Армия училась воевать на войне.
Совершенно очевидно, что большая часть ее потерь приходится на начальный период войны. Это объясняется рядом объективных причин. К ним следует отнести и репрессии 1930-х гг., и недоукомплектованность личным составом и техникой и др. Кроме того, в отличие от Германии, Советский Союз не готовился к нападению на другие страны, как это любят необоснованно утверждать некоторые современные российские исследователи. Нельзя не учитывать ярко выраженную милитаризованность Германии, начиная с 1933 г., а также приобретенный боевой опыт на западных театрах военных действий с сентября 1939 г. Внезапность нападения и сосредоточение крупнейших группировок на направлениях главного удара были причиной крупных успехов вермахта в 1941–1942 гг. Снижение его военного потенциала, как в людских, так и в технических ресурсах, и повышение военного искусства Красной Армии вели одновременно к снижению ее потерь и увеличению потерь вермахта. На различных этапах войны потери сторон были неоднородны и напрямую зависели от состояния на фронтах и степени владения инициативой каждой из сторон.
Длительное время отсутствие официальных данных о потерях советских Вооруженных Сил способствовало появлению на страницах книг и периодической печати различных толкований и домыслов о соотношении людских потерь противоборствующих сторон на советско-германском фронте. В ряде статей приводятся соотношения 1:5, 1:7 и даже 1:10 в пользу противника. Более того, во многих публикациях сравниваются несоразмерные величины. У противника берутся потери солдат и офицеров фашистской Германии (без ее союзников и граждан других государств, воевавших на стороне Германии), а у Советского Союза – безвозвратные потери всего населения, в том числе гражданских лиц, умерших от голода и болезней, в концлагерях и на принудительных работах в Германии и в оккупированных ею странах. При этом не учитывается, что военные действия на территории нашей страны продолжались свыше трех лет, а на территории Германии — менее 5 месяцев. Поэтому потери гражданского населения СССР от боевых действий во много раз превысили потери немецкого населения.
Сегодня можно с определенной долей вероятности констатировать, что потери Советского Союза составили 26,6 млн человек, в том числе потери Вооруженных Сил составили 8 668 400 военнослужащих. В общую статистическую цифру входят не только погибшие в бою и умершие от ран и болезней, но и погибшие во время бомбежек, артиллерийских обстрелов и карательных акций мирные граждане, расстрелянные и замученные в лагерях военнопленные, подпольщики, а также угнанные на принудительные работы в Германию.
Еще одно из направлений фальсификации — кому принадлежала решающая роль в разгроме Германии. Ряд исследователей полагают, что западные страны внесли основной вклад в разгром Германии, по крайней мере, с открытием второго фронта. При этом забывается, что к июню 1944 г. исход войны был предопределен. Окончательное поражение Германии являлось лишь вопросом времени. Опасность в отстаивании позиции достаточно велика. Однако если западным исследователям это отчасти можно списать на незнание действительности, то отечественные историки выступают как фальсификаторы прошлого своей страны.
В 1942 г. протяженность советско-германского фронта превышала 6 тыс. км, а общие размеры территории, охваченной военными действиями в 1941–1945 гг. составляли около 3 млн кв. км. На различных этапах войны с обеих сторон находилось одновременно от 8 до 13 млн человек, от 85 до 165 тыс. орудий и минометов, от 6 до 20 тыс. единиц бронетанковой техники (танков, самолетов, артиллерийских установок и штурмовых орудий), от 7 до 19 тыс. самолетов.
Не вызывает сомнения, что на других театрах Второй мировой войны также происходили ожесточенные сражения, проводились крупные сухопутные и морские операции. Однако именно на советско-германском фронте, который по своей протяженности в 4 раза превосходил суммарные размеры североафриканского, итальянского и западного фронтов, Красная Армия и Военно-Морской Флот разгромили главные силы третьего рейха — 607 дивизий. В Северной Африке, Италии и Западной Европе англо-американские войска нанесли поражение 176 соединениям вермахта, причем большинство из них — на завершающем этапе войны, когда судьба рейха была уже предрешена. Из общего количества убитых, раненых и плененных до 80% людских потерь Германии приходится на советско-германский фронт. И это закономерно. Против Красной Армии одновременно действовало от 190 до 270 наиболее боеспособных дивизий фашистского блока: 141 дивизия и 60 бригад Финляндии, Венгрии, Румынии, Италии, Словакии и Испании. Англо-американским же войскам в Северной Африке противостояло от 9 до 26 дивизий, в Италии — от 7 до 26, в Западной Европе — от 56 до 75 соединений.
По своим масштабам и стратегическому значению советско-германский фронт являлся приоритетным на протяжении всей Второй мировой войны. В крупнейших сражениях под Москвой, Ленинградом, Сталинградом, на Курской дуге, на Днепре, в Белоруссии и Прибалтике советские войска нанесли противнику решающие поражения.
За годы войны Красная Армия также уничтожила основную часть военной техники противника: до 75% танков и штурмовых орудий, свыше 75% авиации, 74% артиллерийских орудий. Ежедневно противник терял в среднем 55 самолетов, 118 артиллерийских систем, 34 танка и штурмовых орудия. В целом, до открытия второго фронта на советско-германском фронте потери противника составили до 93%. Более того, сюда стягивались основные группировки стратегических резервов коалиции противника. За период войны на этот театр военных действий было переброшено с запада до 270 дивизий, а с учетом вновь сформированных соединений их общее количество составило 434. Решительные наступательные действия Красной Армии велись на тысячекилометровом фронте, развертывались на глубину до сотни километров.
На советско-германском фронте фашистская Германия понесла наибольшие потери в дивизиях и бригадах. Они составляли более 500 дивизий, в то время как на Западном и Южном театрах действий эти потери доходили до 180 дивизий вместе взятых. Перед советскими войсками капитулировали 87 дивизий и 8 бригад, перед войсками союзников по антигитлеровской коалиции — США, Англии и Франции — 49 дивизий и 9 бригад. Фактически на советско-германском фронте были разгромлены, уничтожены, пленены, принуждены к капитуляции почти три четверти вооруженных сил Германии и более половины соединений, армий ее союзников.
Великая Отечественная война, как и Вторая мировая война в целом, отличалась от всех предшествующих войн небывало огромным количеством участвовавших войск и многократно возросшей убойной силой оружия и военной техники. К тому же война не сводилась лишь к противоборству воюющих армий, как это было в прошлом. Противник наносил свои смертоносные удары и по войскам, и по гражданскому населению, не делая разницы между фронтом и тылом, между военнослужащими и мирными гражданами. Все это резко увеличивало число жертв.
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что историк не имеет права извращать факты, утаивать их и подменять. Ему нельзя также менять свои взгляды, по-своему трактовать и оценивать, под воздействием разных обстоятельств те или иные события. Он вправе трактовать их только исходя из истины. Изменение взглядов возможно лишь под влиянием новых документов, не известных ранее фактов. К сожалению, не все современные исследователи придерживаются этого направления.
Подполковник С.Б. Еременко,
кандидат исторических наук,
заместитель начальника отдела
Научно-исследовательского института (военной истории)
Военной академии Генерального штаба ВС РФ